Форекс > Статьи о Форекс > Грань, разделяющая Работу и Игру

Статьи о Форекс

Грань, разделяющая Работу и Игру

Между трейдером и спекулянтом, в некотором смысле, нельзя ставить знак равенства. Трейдер работает на инвестиционную компанию или банк, получая от них зарплату. Спекулянт работает только на себя или обслуживает группу инвесторов, перед которыми он отвечает за доверенные ему деньги.

На байдарке через океан

Я – спекулянт. Биржевой спекулянт. Пусть мелкий, но спекулянт. Я зарабатываю на жизнь спекуляциями на бирже и консультациями по финансовым инвестициям. Существуют еще валютные спекулянты. И, разумеется, тоже разного масштаба. А есть трейдеры. Я никогда не был трейдером. Между трейдерами и валютными спекулянтами нельзя ставить знак равенства. О разнице между ними можно судить по эпиграфу к настоящей статье. Это слова человека, работавшего в самой гуще Уолл-Стрита, среди профессиональных трейдеров. И он очень четко подметил то, что отличает трейдера от спекулянта. Трейдер – наемный работник. Он трудится на «дядю» – инвестиционную компанию или банк, обладающие значительными финансовыми ресурсами. Спекулянт работает только на себя или обслуживает группу инвесторов, перед которыми он отвечает за доверенные ему деньги. Действует он на свой страх и риск. И запас прочности у него, за редким исключением, весьма невелик. Если же кто-то не понял, в чем разница, я позволю себе привести аналогию, к которой обычно прибегаю на своих семинарах. Можно переплыть океан на байдарке. Однако сделать это чрезвычайно трудно, хотя французский врач Ален Бомбар доказал такую возможность, причем несколько раз. А можно перебраться через океан на «Титанике», что гораздо проще и комфортнее. Безусловно, иногда «титаники» идут на дно, но это происходит гораздо реже, чем тонут байдарки, пытающиеся пересечь океан.

В этом и заключается разница между трейдерами и спекулянтами – первые плывут на «титаниках», а вторые на байдарках. И вторым значительно труднее.

Поп упал с колокольни...

Кажется, у Элдера [1] я читал о том, что он знавал парней, которые успешно торговали на рынке, будучи работниками крупного инвестиционного института, но как только уходили в «свободный полет» на свои деньги – тут же «залетали». Странно, что психолог Элдер усматривал причину этого в лучшей технической оснащенноcти офиса корпорации – по сравнению с тем, что эти парни могли организовать у себя дома. На мой же взгляд, они были трейдерами, в том понимании, о котором говорилось выше, а не спекулянтами, как сам г-н Элдер, проигрывавший и выигрывавший на бирже свои деньги. А те парни торговали на чужие (корпоративные) деньги, к тому же очень большие. Спекуляция – всего лишь экономический термин, означающий извлечение выгоды из разницы в цене товара во времени. Не более того. Собственно говоря, любой коммерсант является спекулянтом, но на финансовом рынке спекуляции можно проворачивать гораздо быстрее и эффективнее. В любом учебнике экономики дан детальный анализ экономической роли и необходимости спекулянтов. Но суть не в этом. Хотелось бы обозначить грань, которая разделяет Работу и Игру спекулянта. В конечном итоге цель спекулянта проста – заработать или выиграть как можно больше денег. Следовательно, заработанные им средства являются мерилом его успеха. И в этой деятельности, очевидно, присутствуют обе составляющие – работа и удача как неотъемлемая часть игры. Однако не ясно, что первично в этом тандеме – Работа или Игра. То есть определяется ли успех спекулянта простым везением (невезением), или он (успех) есть плод упорного непрерывного труда.

Безусловно, каждый читатель может решать эту дилемму самостоятельно, я же могу высказать лишь своё личное мнение. Кроме того, я не хочу привлекать математический аппарат теории вероятностей и статистики, где, собственно говоря, существуют тесты на случайность (сиречь Удачу) или закономерность в некоторой выборке. Не хочу, во-первых, потому, что в большинстве случаев ученые мужи пришли к выводу о случайном характере ценовых изменений, значит, их непредсказуемости и, как следствие, невозможности успешных спекуляций. А во-вторых, даже дающий положительный ответ тест на случайность вовсе не доказывает эту самую случайность. По этому поводу, кстати, вспоминается старый анекдот.

Спорят атеист и верующий.

Верующий рассказывает атеисту, что у них три года назад поп напился и с колокольни упал, но не разбился.

Верующий: Мы объясняем это чудом, а вы как объясните?

Атеист: Случайностью!

Верующий: Хорошо, на следующий год поп опять упал с колокольни и не разбился. Мы объясняем это чудом, а вы как?

Атеист: Совпадением!

Верующий: Но и в этом году поп, в очередной раз набравшись, упал с колокольни – и опять ничего! Мы объясняем это чудом, а вы как?

Атеист: Ничего не могу сказать – это уже привычка!..

...Не хотелось бы и полемизировать со сторонниками матстатистики: знание предмета не гарантирует успеха, а надежда на успех существует, даже если вы об этой науке не имеете ни малейшего понятия. Мне хотелось бы проанализировать важнейший вопрос, который приходится решать спекулянту, выходящему на рынок, – вопрос о минимальной сумме денег, необходимой для успешной работы на бирже. Совершенно очевидно, что успех прямо пропорционален капиталу, которым вы располагаете. Бесспорно, чем больше денег и чем они «длиннее» – тем лучше. Большинство экспертов сходятся в том, что существует минимум, ниже которого успех определяется удачей. А вот каков он, этот минимум, однозначного ответа, я думаю, не существует.

Ради 20 центов прибыли!?

В наши дни вопрос еще больше запутался. Некоторое время назад в своей статье [2] я говорил, что в самом общем случае для успешных спекуляций достаточна сумма в $2000, хотя работа и с такой суммой может потребовать невероятного терпения. Определение «невероятный» уже о многом говорит. Тем не менее, величина в $2000 все-таки оставляла надежду мелкому спекулянту, хотя куда более оптимистичной выглядела начальная сумма в 10 тысяч. Однако с той поры на рынке произошли весьма существенные изменения, которые, как мне кажется, отодвинули величину минимальной суммы спекулятивной Работы на бирже в область гораздо больших значений. Этими изменениями стали – децимализация, то есть переход котировок от обыкновенных дробей (1/4 или 1/8) к десятичным дробям (0.25 или 0.625), и введение новых правил для дэйтрейдинга.

Удивительно, но, судя по всему, никто не предполагал последствий этих нововведений. Хотели, видимо, как лучше... Эти изменения, «убили» дэйтрейдинг мелких спекулянтов и осложнили жизнь более крупным, что привело к оттоку с рынка частных инвесторов, сиречь мелкого спекулянта, что, в свою очередь, привело рынок в фазу «случайных блужданий». А это означает, что «случайные блуждания» (вместо термина «случайные блуждания» технические аналитики часто используют эвфемизм «рэндж», range) не дают возможности даже опытному спекулянту заработать. Он может Играть. Как в казино. Но не Работать. Понимая это, мелкий спекулянт уходит (или уже ушел) с рынка, на таком рынке у него нет перспективы. В книге Лефевра [3] я нашел такую фразу: «Мне пришлось признать, что люди и невезение могут сделать мою игру полностью неэффективной». Это было написано в 1923 году. И сегодня у меня нет оснований не доверять этому автору и самому себе.

Разумеется, и раньше не все спекулянты «выживали» в этой борьбе, но неизменно оставалась возможность начать все сначала. Потому что когда цена ходит по $5-40 в день, всегда остается шанс заработать $1-3 на сотне бумаг при рабочем капитале в $5-10 тысяч. Когда цена ходит по 20-40 центов, даже для относительно дорогих бумаг, надо увеличивать количество бумаг в сделке, чтобы хотя бы «отбивать» комиссию брокера. На что, естественно, требуется больше игрового капитала. Да еще дело осложняется новыми дэйтрейдинговыми правилами. Либо всегда закрывай позиции на overnight (что часто попросту глупо), либо налетай на daytrading call, либо добавляй денег (но резервы не бесконечны), либо получай счет без маржи, то есть без кредита брокера, и без возможности открывать короткие позиции. И играть, и работать в таких условиях чрезвычайно трудно, и главное – ради чего? Ради 20 центов прибыли!? В подобных случаях соотношения риска и доходности становятся неприемлемыми, и активные участники с рынка уходят. Либо на параллельные поля, типа FOREX или фьючерсов, либо и вовсе в обычный бизнес. Мне могут возразить, что инвесторы никуда не ушли, поскольку объемы рынка не уменьшились, а, может, даже возросли, несмотря на все перемены. Думаю, это не так. Если два года назад я мог купить на 10 тысяч долларов (при счете 5К) 100 или даже 50 бумаг какого-нибудь YHOO, которые стоили $100 или $200, то теперь я могу на те же деньги купить 700-900 таких же бумаг. Акции многих, отнюдь не последних, компаний, стоят буквально гроши, иных уже и вовсе нет, а рынок сильно «подсел».

Ну, может, за исключением 30 бумаг из «Доу-Джонса индустриального», которые сравнительно не сильно в целом обвалились. Вот объемы рынка и выросли. Еще одно косвенное подтверждение – интернет-брокеры не испытывали бы проблем с доходами, если бы объем операций рос. Ведь мелкий спекулянт ориентируется прежде всего на дисконтных брокеров.

Финансовый кризис похож на диарею

На рынке, с которого ушел мелкий спекулянт с относительно небольшими суммами денег, остаются лишь малоактивные долгосрочные инвесторы и трейдеры – в том понимании, о котором я писал выше. Трейдерам, в принципе, все равно, зарплата идет, а вот малоактивными долгосрочными инвесторами (да и трейдерами, впрочем, тоже) можно манипулировать как угодно. И обрушивать на головы дезориентированных и напуганных обывателей потоки информации, не отвечающей никакой логике. Ибо народная мудрость гласит: «Финансовый кризис и диарею человек переживает примерно одинаково. Симптомы те же – повышенная суетливость и непредсказуемость действий. А в глазах – тоска и неуверенность в будущем».

Несколько примеров, чтобы не быть голословным. Акции компании INVN резко падают, когда становится известно, что правительство собирается сократить закупки детекторов взрывчатки для аэропортов, которые та производит. На следующий день компания публикует пресс-релиз, в котором говорится, что никто никаких контрактов не расторгал и не планирует этого делать, и что компания буквально завалена заказами. Но рынок не реагирует, хотя по логике вещей котировки должны вернуться на прежний уровень. А тут еще проскочила новость про очередных террористов со взрывчаткой или чем-то подобным нa борту самолета...

Или еще пример. WCOM, второй в Штатах оператор дальней связи, «убитый» до $1.5 за акцию. Агентство S&P исключает его из расчета индекса S&P 500 (бумага падает еще до 1.15) и вводит туда малоизвестную контору вообще из другого сектора экономики. Им, в S&P, конечно, виднее, это их индекс, но по логике он должен отражать интегральное состояние рынка через свои составляющие – системообразующие компании во всех секторах экономики. Разве WCOM перестал быть вторым в коммуникационной отрасли США? Да, у компании трудности, но ведь она еще не банкрот. Когда на повестку дня встанет вопрос о банкротстве – тогда и следовало бы выводить из индекса. А так – вывели из индекса, народ испугали, закупились, и индекс, глядишь, приукрасили, чтоб не сильно дешевел и выглядел сносно.

Когда рынок «манипулируемый», спекулянту на нем опять делать нечего, если он, разумеется, не есть этот самый «манипулятор». Но это точно не мы – интернет-трейдеры из дальней страны. Условия, в которых сейчас функционирует рынок США, диктуют, что для успешной Работы необходимы, по-видимому, суммы существенно большие, чем 2К, 25К или даже 75 тысяч. Возможно, не меньше $300 тысяч. С другой стороны, для Работы и с меньшими суммами всегда остается возможность. Хотя она все более напоминает Игру.

Ведь тот же Лефевр [3] хорошо сказал в своей книге: «Я все равно испытал бы его, потому что только одна вещь может доказать мою неправоту – это потеря денег. И моя правота сводится только к одному – делать деньги. Это и есть спекуляция. А это всегда поднимает настроение у нашей братии».

Иван Закарян